Миф о том как Россия напала на Японию

Будет ли с детства сытый человек мечтать о корочке хлеба? Исключено. Будет ли миллионер всерьез попрошайничать? Нет. Однако, нам более ста лет рассказывают пошлейшую сказку о том, что Россия спровоцировала войну с Японией из-за лесных концессий на границе Китая и Корее. В оборот крепко вошло выражение «безобразовская клика», по имени офицера Александра Михайловича Безобразова, предложившего идею проникновения России в Корею. Мол, целая группа «реакционеров-безобразовцев»,   включая, между прочим, Великого князя Александра Михайловича решила дорваться до корейского леса, оказывала влияние на Николая Второго, подталкивала царя к авантюристической политике на Дальнем Востоке, а в результате мы получили войну с Японией.

Иными словами, Россия  располагает колоссальными запасами леса (до сих пор экспортируем), неосвоенными землями, невероятным количеством всевозможных минеральных ресурсов, а наш высший истеблишмент лезет из кожи вон ради копеечных лесозаготовок в Корее. Перед нами форменный театр абсурда, а точнее поведение дебилов, но внушить, что нашей страной правили дебилы – это и есть  задача антироссийских агитаторов всех мастей. Между тем, очевидно, что  цели у великой империи  соответствовали ее колоссальной мощи, и настоящие причины русско-японской войны куда серьезнее.

Я уверен, что все интересующиеся периодом царствования Николая Второго встречались со следующим типом рассуждений: «Зачем Николай полез в Южную Маньчжурию? Не лезли бы, не получили войну с Японией». Дальше следует целый ворох стандартных воплей про «клику Безобразова», «позорном поражении», «предателе Стесселе», «царе-дураке, Стесселя помиловавшего», «негодном флоте» и так далее и тому подобное.

Пришло время взяться за основу, за ту почву, на которой вся эта ахинея выросла. Я имею в виду первый вопрос-обвинение: «Зачем Россия полезла в Южную Маньчжурию». За тем полезла, чтобы встретиться с Японией. В Южной Маньчжурии, а не на Амуре. За тем, чтобы воевать с японской армией у Порт-Артура, а не около Владивостока или Хабаровска. В те годы в военных и дипломатических кругах России это понимали как банальность, а так называемая «общественность» захлебывалась от негодования (хорошо оплаченного) по поводу «клики Безобразова», «прибылей князей от лесозаготовок на реке Ялу» и тому подобного.

Давайте вспомним исторический контекст событий. Во второй половине  XIX века Япония резко усилилась, и неудивительно, что свою недавно обретенную мощь захотела конвертировать в политические, территориальные и ресурсные приобретения. В таких условиях объектом японской экспансии, очевидно, становился Китай и Корея как наиболее близкие и слабые соседи. В 1894 году началась японо-китайская война, завершившаяся подписанием Симоносекского договора 1895 года, по которому Япония получала контрибуцию, Тайвань, архипелаг Пэнху и Ляондунский полуостров. Великие державы внимательно следили за этими событиями, и весной 1895 года  в МИД России  прошло Особое совещание, посвященное последствиям войны.  В обсуждении участвовали  министр иностранных дел нашей страны Лобанов-Ростовский, начальник флота и морского ведомства Великий князь Алексей Александрович, военный министр Ванновский, министр финансов Витте и другие высокопоставленные лица. Лобанов-Ростовский тогда прямо сказал, что  война направлена не столько против Китая, сколько против России. Заняв Южную Маньчжурию, японцы не остановятся на этом, а, несомненно, будут развивать свою колонизацию далее.

 Вскоре Германия, Россия и Франция заставили Японию отказаться от Ляодунского полуострова. В 1897 году Германия заняла китайский порт Циндао, и разместила там свою  Восточно-азиатскую крейсерную эскадру. Не дремали и англичане, арендовавшие у Китая в 1898 году Вей-Хай-Вей, и превратившие его в свою морскую базу. Напомню, что Гонконг к тому времени уже полвека как принадлежал Великобритании.  Почему то ни британцев ни немцев не обвиняют в авантюристических действиях, а Россия, видите ли, вела «безответственную политику», когда добилась от Китая аренды Ляодунского полуострова.

А что же Япония? Она отнюдь не смирилась с тем, что результаты ее победы над Китаем оказались гораздо скромнее, чем предполагал Симоносекский договор.

«Планы господства над большею частью Азии, планы взять в свои руки судьбы 450 миллионов людей, создать мощные армии и дать отпор Европе – волнуют массу японцев»,  писал в 1902 году генерал-адъютант Куропаткин главе российского МИД Ламздорфу. 

Последующая реальная история подтвердила написанное Куропаткиным. В начале 30-х годов XX века Япония захватила значительную часть Китая, создав государство-фикцию, Манчжоу-го, и  вплотную подошла  к границам СССР.  Японские войска вторгаются во Вьетнам, Индонезию, затем следует знаменитая атака Перл-Харбора, японцы занимают Таиланд, Филиппины, Бирму, Тимор, укрепляются в Новой Гвинее, угрожают Австралии и Цейлону.

С учетом того, какой была Япония в первой половине XX века, намерение Российской империи крепко обосноваться в Маньчжурии и распространить свое влияние на Корею,  отнюдь не назовешь безответственным поступком. Понимали, с кем имеют дело, и корейский лес здесь ни при чем.

Планы Петербурга столкнулись с жесткой позицией Токио, и две державы вступили в долгие и трудные переговоры. Япония в числе прочего потребовала от России  признать преобладающие интересы Японии в Корее, а со своей стороны соглашалась признать интересы России в Маньчжурии, но только в том, что касается железнодорожных предприятий. Как видим, эти предложения имели неравный характер. Петербург, уступая в корейском вопросе, выдвинул требование взять взаимные обязательства не пользоваться никакой частью корейской территории для стратегических целей, и считать часть территории Кореи, лежащую к северу от 39-й параллели, нейтральной полосою в которую ни одна из договаривающихся сторон не должна вводить войск. Эти пункты и стали камнем преткновения, потому что по остальным вопросам принципиальных расхождений не было. Но согласитесь, ничего особенного в предложениях Петербурга не было. Если Япония не собирается превращать Корею в базу для дальнейшей антироссийской агрессии, то почему же отказывается от идеи нейтральной зоны?

По ходу переговоров тон японской стороны становился все более дерзким и постепенно принял почти ультимативный характер. Стало ясно, что в Токио взяли курс на развязывание войны, и только лишь ищут предлога. В конце концов, Япония прервала переговоры и без объявления войны атаковала  русскую эскадру у Порт-Артура.

С тех пор прошло более века, но даже сейчас не Японию, а Россию обвиняют в агрессивных действиях, безответственности, авантюризме и т.п.  В чем же причина столь странной ситуации? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить, что в начале XX века целый ряд организаций делали все возможное для подрыва и свержения государственной власти. Для лидеров оппозиции каждое лыко было в строку, и каждый шаг руководства страны трактовался как ошибочный, нелепый, бездарный и непрофессиональный.  Русофобия доходит до совершенно невменяемого уровня. Почитайте, что, например, писал Ленин: «Генералы и полководцы оказались бездарностями и ничтожествами. … Офицерство оказалось необразованным, неразвитым, неподготовленным, лишенным тесной связи с солдатами и не пользующимся их доверием… Темнота, невежество, безграмотность, забитость крестьянской массы выступили с ужасающей откровенностью при столкновении с прогрессивным народом в современной войне…»

Но если бы дело ограничивалось лишь пропагандистской трескотней, это было бы еще ничего. Во время русско-японской войны в России были организованы забастовки на военных заводах, террористы преследуют  градоначальников, офицеров, убивают сына Александра II Великого князя Сергея Александровича, графа Шувалова, бунтует броненосец «Потемкин», восстает польский город Лодзь.

А теперь учтите, что революционная братия, пришла, в конце концов, к власти в стране, и все их  пошлые выдумки стали частью государственной пропаганды, которая велась десятками лет всей мощью государственной информационной машины. Вот вам и результат. Но и сейчас, практически ничего не делается, для обезвреживания этих нелепых мифов, наносящих ущерб нашей стране.

Д. Зыкин