Пир во время чумы

СЕРГЕЙ КУЛЕШОВ,
доктор исторических наук

"С ноября 1921 года по май 1922 года по Татарской республике случаев трупоедства — 72, людоедства — 223. По Башкирской республике соответственно 220 и 58. Представитель Здравотдела, давший эти сведения, сказал, что они далеки от истины, действительная цифра в десять раз больше".


Из рукописи доктора медицины
Я. Виолина. Казань, 1922 г.

Постановлением Политбюро ЦК РКП от 12 апреля 1921 года был создан специальный золотой фонд для «лечения больных товарищей» — семей партийных бонз. 24 марта 1922 года на заседании Оргбюро ЦК РКП на это было ассигновано 200 ООО золотых рублей. В мае 1922 года отправлены на лечение за границу жена Артема (Сергеева) с ребенком, в июле — Бош с дочерью, Стучка с женой, Данилов с дочерью, Русанов...
 
Фото Виктора Марушенко

Начало двадцатых — самое страшное время для России. Нищета, разруха, голод... Но те, кто призывал народ во имя светлого будущего затянуть пояса, сами этого делать отнюдь не собирались. Напротив, усердно заботились о здоровье и благополучии собственном и своих близких. Так, в июне 1921 года в местные  партийные организации рассылается за подписью секретаря ЦК Михайлова и наркомздрава Семашко специальная инструкция, в которой говорилось: «Ввиду крайней переутомленности ответственных партийных работников ЦК РКП предлагает порядок предоставления возможности использовать отпуск «для отдыха и поправления здоровья». Была разработана иерархическая система номенклатурных привилегий в зависимости от должности. Высшие партийные бонзы получали право «помещаться в специальные санатории. Управление курортами обеспечивает их полной санаторной нормой».
6 апреля 1922 года на заседании Политбюро ЦК слушается вопрос «О результатах медицинского осмотра ответственных товарищей». Итоги оказались печальными — большинство ответственных товарищей признаны серьезно больными 2. Сказывались авралы, штурмовщина, методы «красногвардейской атаки», усердное проталкивание «партийной линии» в ущерб конкретному делу.
В интервью с Фарбманом, не опубликованном у нас, Ленин сказал: поскольку мы единственная партия, то вынуждены работать без смены до изнеможения.
Уж лучше бы не работали... Оттеснив от власти все политические организации, большевики осуществляли диктатуру своей партии, как правило, силовыми методами. Все это действительно подрывало и тело, и дух.
Но каким образом поправлялось здоровье представителей тоталитократии (термин, на наш взгляд, наиболее точно выражающий правящую партийно-бюрократическую элиту)? За счет народа, цинично и скрытно.
Чего стоят рекомендации о лечении в Висбадене и Карлсбаде, Киссингене, Тироле.
24 марта- 1922 года заседает Оргбюро ЦК РКП, на котором слушается вопрос о создании специального
золотого фонда для «лечения больных товарищей за границей» и реализации соответствующих постановлений Политбюро и Оргбюро от 12 апреля и 5 августа 1921 года. Еще тогда Наркомфину было предложено ассигновать дополнительно (!) 100000 рублей золотом для выдачи необходимых пособий уезжающим за границу «больным товарищам». Составлялись сметы на специальный фонд. Так, решением Оргбюро от 12 апреля 1922 года для этих целей было ассигновано 200000 золотых рублей 4. Именно этот год характеризовался потоком решений по отправке номенклатурных семейств с солидной валютной дотацией. Май 1922 года — отправлена за границу жена Артема (Сергеева) с ребенком. Июль 1922 года — Бош с дочерью, Стучка с женой, Данилов в Германию с дочерью, Русанов в Швейцарию 5. И т. д. и т. п.
И именно этот год характеризуется самыми ужасными последствиями массового голода. Это прекрасно знали «слуги народа» — в высшие партийные инстанции непрерывно поступала страшная информация с мест.
20 декабря 1921 г. Всем членам Политбюро. «Доношу, что вЛюбимовской волости... было обнаружено в декабре месяце человеческое тело у гражданина... Стешникова Василия, каковой вышеуказанное тело вырывал из могилы и употреблял со своим семейством в питание».
3 января 1922 г. Всем членам Политбюро. Самара. «Голодная... отрубила от человеческого трупа руки и ноги, каковые ела. Наблюдается голодание, таскают с кладбища трупы для еды. Наблюдается, детей не носят на кладбище, оставляя для питания... Нет возможности описать весь ужас голода, который убивает чувства еще живых...» 6.
И это — еще далеко не вся правда. Факты, приводимые в рукописи доктора медицины Я. Виолина (Казань.
1922),— жуткие, но этот мартиролог продовольственной политики партии-государства знать необходимо,
чтобы положить конец слюнявым побасенкам об аскетической скромности вождей революции, деливших
с голодными детишками «картошку в мундире».
Вот некоторые данные из этой рукописи.
По Татарской республике. С ноября 1921 года по май 1922 года случаев трупоедства — 72, людоедства — 223. По Башкирской республике. С сентября 1921 года по апрель 1922 года — 220 и 58 (Виолин замечает при этом, что представитель Здравотдела, давший эти сведения, сказал, что они далеки от истины, действительная цифра в десять раз больше).
А ВОТ ФАКТЫ:
Одиннадцатого мая 1921 года агентом уголовного розыска установлено, что гражданка города Мамадыша Татарской республики, Артемьева Анна, ее дети Федор 12-ти лет и Константин 10-ти лет, а также проживавшие у нее на квартире гражданин Сазонов Терентий 70 лет и его жена употребляли в пищу части человеческого трупа утопленника, найденного на берегу реки Вятки.
В селении С. Славино, Пугачевского уезда Самарской губернии официально засвидетельствован факт кормления матерью 3-х детей трупом умершей 13-летней дочери. У крестьянки Алексеевской волости, Спасского кантона Надежды Ивановой имелось 5 детей, из которых двое умерли. Одного ребенка Иванова съела целиком, от 2-го остались только ноги, изрубленные в куски. На допросе полуобезумевшая от голода женщина заявила, что, если помощь не придет, она съест и остальных детей.
В деревне Кармане Марасииской волости Спасского кантона крестьянка Васфазямал Сафиуллина, терзаемая голодом, зарезала свою дочь 12 лет и съела ее при участии второй дочери. В с. Три Озера Спасского кантона голодные мальчики зарезали брата. Они положили его на пол, перерезали ему горло, распороли живот, затем разрубили тело на куски и начали печь в печке. В городе Агрызе в мае месяце рабочие, выйдя с вокзала в пять часов утра и очутившись вблизи кладбища, увидели страшную картину: человек двенадцать вырезали от трупа мягкие части тела и тут же в сыром виде поедали это мясо.
К тому же, это был труп умершего от заразной болезни 7.


СЛОВА ОДНИ - ДЕЛА ДРУГИЕ...

Закономерен вопрос: а что же вожди, руководители? Наверное, недоедают, каждый кусочек стремятся оторвать от себя, чтобы отдать голодающим. Как бы не так!
Вот, к примеру, что пишет супруга Сталина Н. Аллилуева М. Калинину 15 марта 1921 года.
В выданный продуктовый месячный паек входило 15 куриц «исключительно для Сталина», 15 фунтов картофеля и одна головка сыра («это уже общее»). Уже 10 куриц израсходовано, а впереди еще 15 дней.— «Сталину же ввиду диеты можно питаться только курами».
Аллилуева просит в списке продуктов увеличить количество кур до 20 штук, картофеля до 30 фунтов, а сыра не одну головку, «так как с этими продуктами такая же история, как с курами, хотя они и для общего пользования» 8.
В 21-м году Сталин еще не был на самом верху партийной иерархии, потому и нет в его пайке черной и красной икры, как у Ленина, Троцкого...
А ведь как на словах в это же время заботился товарищ Сталин ю необходимости «сохранить и укре-
пить доверие рабочего класса... систематически воспитывать рабочий класс в духе коммунизма» 9. Но стандарт двойной морали — «слова одни — дела другие» — был для Сталина, как, впрочем, и для всех большевистских руководителей, политическим кредо.
Когда известный большевик С. И. Гусев ехал на IX съезд РКП(б), его отдельный вагон, благодаря
упрямству и настойчивости начальника заградительного отряда, был проверен на предмет провоза нормированных продуктов. Таковых оказалось изрядное количество: окорока, колбасы, консервы, крупа, в том числе около тридцати бутылок спиртных напитков (формально в России еще действовал сухой закон). В ответ на вопросы начальника заградотряда Гусев заявил, что тот «хам, дурак и болван». Это дело, как и множество подобных, завершилось постановлением Оргбюро и Наркомпрода, давшим «полную возможность освободить ответственных товарищей от осмотра заградительными постами» 10.
Стоит, ох, как стоит заглянуть в бухгалтерские ведомости Управления делами ЦК РКП за 1921 — 1922 годы.
Создается впечатление, что это какой-то анклав продовольственного изобилия. День начинается с записок и распоряжений в различные продовольственные инстанции. Подводы, грузовики с продуктами движутся
к штабу партии трудящихся. В июне 1921 года Управделами ЦК пишет на имя секретаря В ЦИК Енукидзе:
«Ввиду крайне тяжелого продовольственного положения наиболее ответственных (подчеркнуто
мной.— С. К.) работников секретариата ЦК РКП необходимо установить для них регулярную ежеме-
сячную выдачу продуктов питания» (это — помимо питания в столовой). Прилагается смета продуктов на
1 человека в месяц.
Сахару — 4 фунта; чаю — 4 фунта; муки ржаной — 20 фунтов; мяса — 10 фунтов; масла сливочного — 3 фунта; сыру или ветчины — 4 фунта; сушеных овощей — 5 фунтов; соли — 1 фунт; мыла простого — 2 куска; туалетного — 2 куска; папирос — 500 штук; спичек — 10 коробков 11. Мелькают в накладных ящики с вином, коньяком, буженина, иные деликатесы.
Не отставали от «старших товарищей» их партийные коллеги на местах. Например, в Татарском областкоме, там, где голод свирепствовал особо люто. Просматривая накладные областкома РКП за конец 1922 — начало 1923 года, видишь в списках такие продукты, как мясо, причем с обязательной маркировкой «продукт доброкачественный», масло, мука и т. п. Позволяют себе побаловаться «вкусненьким» ответственные товарищи. Отсюда — расписка в хозяйственную часть областкома — «получено масла коровьего 1/2 фунта к чаю на пленум ОК».
А вот еще один документ холуйского раболепия: «В хозчасть областкома. Получено ландрину 1 1/4 фунта
к чаю зав. отделом ОК с 2 по 6 января 1923 г. и кофе 2 фунта на январь месяц» 12. Лакомились карамельками с кофе, а в это время в Татобластком шли сводки — «случаи людоедства и трупоедства»,«есть волости, где население питается одними суррогатами»13 .
Система, обеспечивая безбедное проживание своих функционеров, создавала всевозможные препоны для продовольственной и финансовой помощи «проклятого империализма». Пусть люди будут умирать с голоду, но не брать помощь от классовых врагов.
Наглядно это проявилось в отношении к Американской администрации помощи — АРА. Делалось все,
чтобы дискредитировать эту организацию, преуменьшить значимость ее акций по организации помощи голодающим Советской России. В продовольственные посылки клали листовки будто это закупленное страной на золото продовольствие. Скрывались подлинные масштабы продовольственной помощи. А она была велика.
Об этом свидетельствует письмо полномочного представителя правительства РСФСР при всех заграничных организациях помощи голодающим А. В. Эйдука от 13 марта 1922 года.
Директору Русского отдела АРА полковнику В. Госкелю: «На пожертвования американского народа АРА
может только на Волге кормить 5 млн. взрослых и 2 млн. детей в течение пяти месяцев». Но поскольку, вследствие замерзания Балтийского моря, грузы запаздывали, то, по мнению Эйдука, можно было немедленно приступить к оказанию помощи голодающему Крыму 14.
Однако уже 17 марта командующий войсками Укрепрайона Крыма М. Фрунзе посылает на имя Ленина, Зиновьева, Каменева и Сталина телеграмму следующего содержания: «При посещении Одессы лично убедился в явном стремлении организации АРА широко развернуть свою деятельность в Одесском районе и создать в самой Одессе базисный склад.
Допуская, что за спиной АРА пробираются враждебные нам организации, считаю необходимым прекратить такого рода стремления, развернутые на побережье Черного моря»15 . Вот так — пусть гибнут дети и взрослые, лишь бы соблюсти свои интересы.
Такая же политика проводилась и поддерживалась Лениным. 31 декабря 1921 года Политбюро ЦК РКП(б) отказывается от предложений АРА о закупке хлеба и семян для голодающих губерний России. Мотивировка все та же: политическая «невыгодность».
Скорее всего, в действиях АРА были и интересы разведывательного характера. Страна, осуществлявшая широкомасштабный экспорт мировой революции, представляла немалую опасность. Но разве это было главным, когда люди пухли от голода?! Впрочем, сами власти искали любые лазейки, чтобы урвать для себя от иностранного пирога. Показательно письмо, написанное в 1922 году председателем одного из облисполкомов на имя руководства АРА. Он просит, в обход существующего порядка, выделить дополнительные посылки для своих детей. За это обещает подарить самодельную папиросницу, которую «никто не сможет открыть» 16.
Вельможи от партии открывали недоступные для других двери к изобилию. Особо выделялся своим «гедонизмом» тиран Питера Г. Зиновьев. Очевидцы вспоминают, что по его личному распоряжению в Смольном стали давать так называемые комиссарские обеды, которые не только на фоне революционного всеобщего недоедания, но и в мирное время могли казаться лукулловыми17.
Система, творя этот лукуллов пир во время голодной чумы, позволяла и другим в качестве поощрения «прикоснуться» к заграбастанным ею богатствам.


[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
Все на продажу...Поволжье, 1921 год

В архиве Гуверовского института войны, революции и мира, в фонде Б. Николаевского сохранились анонимные воспоминания советского певца «Как я пел перед Сталиным». Речь идет о 1940 годе, когда был уже провозглашен курс на «коммунистическое строительство». Правда, это лишний раз подтверждает приводимый документ: кое-кто уже при этом коммунизме жил. После выступления перед Сталиным и другими вождями в Кремле участников ансамбля наградили орденами:
«Но все мы с нетерпением ждали не орденов, а ордеров в один из закрытых кремлевских распределителей...С этими ордерами мы могли идти в распределитель, где нормально могут покупать только высшие кремлевские чиновники, и по ценам гораздо более низким, чем в обычных государственных магазинах. К тому же, в этих распределителях были вещи, которые только во сне видит обыкновенный советский обыватель.
Тут всего за 400 рублей мы могли купить радиоаппарат СВД, который для простых смертных стоил 1500 рублей. За 200 рублей могли купить часы ЗИС, которые для смертных стоили 600 рублей, за 15O рублей — костюм, который стоит 800 рублей. А продукты! В этом «распределителе для коммунистической аристократии» мы могли по этому ордеру свободно купить сало, масло, крупы, сахар, что являлось совершенно недоступным для рядового советского гражданина. Тут были (о, счастье женщин!) кастрюли, сковородки, тарелки, чего в Советской России ни за какие деньги найти было нельзя.
У дверей распределители нас останавливали дежурившее с раннего утра спекулянты, предлагая по 1000 рублей за ордер. Но никто из нас этой тысячью рублей, конечно, соблазниться не мог. Целых два чемодана я набил в распределителе всякими продуктами.
Купил жене две кастрюли, сковородку, три тарелки, купил масла, сала, крупы, сахара, колбасы. И теперь с этими чемоданами, счастливый, возвращался домой, предвкушая, как вечно недоедающая моя семья будет радоваться всем этим продуктам».


ЩЕДРОСТЬ ЗА ЧУЖОЙ СЧЕТ

«ПОМОГИ голодающим Поволжья» — призывы начала 20-х годов. Как утверждалось, во имя этой гуманной цели изымались ценности, опустошались музеи... Однако голодающим из изъятого доставались лишь крохи. Вдохновителей экспроприаций волновали другие заботы. В присланной в 1931 году из СССР на имя П. Б. Струве шуточной «Поэме о бедламе», анонимно подписанной Василем Молотобойцем, есть строки, обличавшие сталинскую политику обдираловки населения:

Содержу я за границей банды,
И в Москве легко мы сводим счет.
Коминтерн на дело пропаганды
Всенародно денежки сосет . 18

«Банда» — «пропаганда» — не для рифмы. Архивные документы подверждают правомерность такого сравнения. Посмотрите на совершенно секретную схему функциональной структуры Коминтерна в Германии (1921 год). Здесь и «контрразведка», «лагеря», «закупочный отдел», «экспертный отдел», «особый отдел» и многие другие службы, наглядно демонстрирующие суть этой «пропагандистской» организации.
Молох мировой революции требовал. Отбирая последнее у собственного народа, система бросала в топку раздуваемого ею пожара национальное достояние.
Это стало сутью геополитики интернационального гегемонизма. Наглядное свидетельство тому — протоколы заседания Оргбюро ЦК РКП (б): 18 ноября 1921 года — отпустить Коминтерну 5 тыс. германских марок; 19 мая 1922 года — утверждается смета ЦК РКП на золотую валюту на август — сентябрь: ЦК КП Латвии - 20 000 р., ЦК КП Эстляндии - 13 000 р., ЦК КП Финляндии — 50 000 р.19. И таких фактов множество.
Небезынтересны и данные о том, во что обходились разведывательные акции: во имя все той же идеи мировой революции. В феврале 1921 года на Оргбюро рассматривалась переданная от Дзержинского «просьба тов. Раковского ассигновать миллион валютой для закордонной работы». Резолюция: направить просьбу в Коминтерн для срочного рассмотрения20.
По данным советских перебежчиков, на содержание агентуры в Берлине тратилось 20 тыс. долл. (1922 г.),
35 тыс. (1923 г.), 45 тыс. (1924 г.), 75 тыс. (1925 г.).
В 1926 году весь бюджет  ГПУ составлял 60 млн. золотых рублей. Немалые средства ассигновались и на «воспитательные нужды».
29 июля 1921 года на Оргбюро ЦК «слушали: об отпуске средств для содержания лагерей ВЧК в Архангельской губ. (на 12 000 чел.). Постановили: отпустить на содержание лагерей 2.318.000 руб.21.
«Диалектика» интернационалистско-партийной совести была такова, что у своих можно было отбирать,
а чужим отдавать. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» превращался в черную дыру, куда утекали продовольствие и ценности. Вспомним, как у Булгакова мужеподобная заведующая культотделом предлагает профессору Преображенскому взять несколько журналов в пользу детей Германии:
«Нет, не возьму,— кратко ответил Филипп Филиппович, покосившись на журналы. Совершенное изумление выразилось на лицах, а женщина покрылась клюквенным налетом.— Почему же вы отказываетесь? — Не
хочу.— Вы не сочувствуете детям Германии? — Сочувствую,— Жалеете по полтиннику?!— Нет.— Так почему же? — Не хочу»22.
А в 1921 году во все губкомы партии рассылается циркуляр о борьбе с излишествами. В частности, жены
коммунистов или коммунисты в случае появления в общественных местах с золотыми украшениями должны были сдать их в пользу МОПРа или детей Германии23.
Почему Германии, а не России? Или голодающих Поволжья? Это ведали только устроители мировых революционных спектаклей.
Но золотишка из госказны явно не хватало. С собственной Родиной поступали как конкистадоры, которые уникальные золотые изделия инков и ацтеков переплавляли на лом. Показательно, что расстрелом
царской семьи большевики не ограничились. Изъятые драгоценные вещи, семейные реликвии, имеющие художественную ценность, в том числе и нательные кресты, образки, медальоны, были пущены на переплавку24.
В августе 1922 года активно работает комиссия по изъятию экспонатов высокоматериальной (заметьте — с не духовной, а именно материальной) ценности из музеев. Хотя в нее включены представители Наркомпроса и Главмузея (И. Э. Грабарь), директор Эрмитажа (Тройницкий), но главную скрипку играют особый уполномоченный СНК Базилевич и представитель Наркомфина и Гохрана Вейс. Комиссия производит осмотр музейных экспонатов высокой материальной ценности в Оружейной палате и постановляет: передать в Гохран панагию, снятую с евангелия из Троице-Сергиевой лавры, с бриллиантами, розами и цветными камнями. Далее следует — глазетовая, с жемчугом, бриллиантами и цветными камнями митра Елизаветы Петровны, застежка от порфиры золотая с изумрудами и другие ценности. И вот уже готов подробный список, однако сверху следует окрик: подобные акты нам не нужны, нам требуется: «обследовали Сергиев музей, изъято столько-то пудов серебра, золота, на такую-то сумму сдано в Гохран». В итоге в совершенно секретном циркуляре приводится форма, по которой требуется регулярно сообщать сведения об исследовании и изъятии ценностей.

 
16 октября 1922 года Базилевич пишет секретарю Ленина докладную записку следующего содержания: «Сообщаю, что Комиссия свои работы закончила... обследованы музеи Москвы, Петрограда и их окрестностей и назначено для передачи в фонд республики до 25 фунтов золота в изделиях, серебра в изделиях до 35 пудов и до 150 карат бриллиантов... сданы в Гохран»25.
Но вот куда пошли эти ценности? Есть все основания предполагать, что «без мировой революции» здесь не обошлось. Ибо откуда появились крупные бриллианты у известного финского (а затем советского) деятеля Отто Куусинена (он еще в 1920 году снабжал ими коммунистов за рубежом)26. Давали продукты, деньги бастующим иностранным «братьям по классу», а у своего народа подводило от голода брюхо.
Да, поиск счастья во имя человечества и за счет человека обернулся подлинным преступлением. И высший суд тоталитарной системе, облачившейся в тогу социализма, — суд истории.
__
ПРИМЕЧАНИЯ

1.Партийный архив Татарского обкома партии, ф. 15, on. I, д. 74, л. 41.
2. ЦПА ИМЛ, ф. 5, on. 1, д. 50, л. 120.
3. Л. Фишер, Жизнь Ленина. Лондон. 1970. С. 889.
4. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 112, д. 303, л. 2, 18, 19, 20.
5. Там же, д. 925, л. 2; д. 339, л. 5, 6.
6. Там же, ф. 5, оп. 2, д. 45, л. 1, 3.
7. Архив Гуверовского института войны, мира и революции
ГА, коллекция Виолина Я. А.
8. ЦПА, ф. 78, on. 1, д. 46, л. 2.
9. Сталин И. Сочинения. Т. 5, с. 13.
10. См. Наше Отечество. М., 1991. С. 82.
ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 65, д. 643, л. 35, 36.
12. ПАТО, ф. 15, on. 1, д. 875, л. 1. 3, 5, 9, 30.
13. Там же, д. 568, л. 109, 206.
,4. ЦПА, ИМЛ, ф. 5, on. 1, д. 45, л. 7.
15. Там же, л. 10.
16. ГА, коллекция АРА.
17. Там же, коллекция Б. Николаевского, кор. 137.
18. ГА, коллекция П. Струве, кор. 25.
19. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 112,. д. 244, д. 331, л. 10.
20. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 112, д. 123, л. 3.
21. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 112, д. 195, л. 3. 22. Михаил Булгаков. Собрание сочинений в пяти томах. Том
второй. М., 1989. С. 139.
23. Партийный архив Новосибирской области, ф. 10, on. 1,
д. 564, л. 79.
24. Коллекция ЦГАОР.
25. ЦПА ИМЛ, ф. 5, оп. 2, д. 341, л. 26, 27, 33, 34, 36, 39, 45. 26. См. «KGV». 1990. № 4, р. 12.
26. См. «KGV». 1990. № 4, р. 12.

Опубликовано: Журнал "Родина", №9-10, 1991 -с.71-76
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]