Дальневосточный узел в начале 20 века

Англо –Японский союзный договор первоначально был заключён лордом Лансдоуном и Гаяши в Лондоне 17 (30) января 1902 AD на 5-летний срок.

Однако еще до окончания русско-японской войны было приступлено к его пересмотру, и 30 июля (12 августа) 1905 AD Лансдоун и Гаяши подписали в Лондоне новый союзный договор на 10-летний срок.

Этот договор был опубликован 14 (27) сентября 1905 AD, то есть через три недели после заключения Портсмутского мира.

Он состоит из 6 статей.
Во вступительной части цель союза объясняется желанием обеспечить status quo и общий мир на Дальнем Востоке, и указывается на специальный интерес обеих держав охранить независимость и целость Китая и Кореи.
Далее в отдельных статьях объявляется об отсутствии y договаривающихся держав наступательных целей, однако признаётся, что специальные интересы Великобритании в Китае, a Японии как в Китае, так в особенности в Корее, в случае агрессивных действий какой-либо другой державы или возникновения беспорядков в Китае или Корее могут для защиты этих интересов привести к военным действиям.
Если одна из договаривающихся держав была бы таким образом вовлечена в войну, то другая, согласно договору, сохраняет строгий нейтралитет и напрягает свои силы для воспрепятствования какой-либо третьей державе вступить в войну против своего союзника.
Если же против одного из союзников, ведущего войну, действительно выступят какая-либо новая держава или державы, то другой союзник приходит к нему на помощь, ведет войну совместно и заключает мир по взаимному с ним соглашению.

Безобразов
В 1896 AD  Александр Михайлович Безобразов, отставной офицер Кавалергардского полка, составил обширную записку, в которой предсказывал неизбежность войны Японии с Россией.
Указывая на агрессивную политику Японии в Корее и Маньчжурии, Безобразов предлагал создать в Маньчжурии, по границе с Кореей, вдоль реки Ялу, особые заслоны под видом коммерческих предприятий, напоминающих по организации английские “Chartered companies”, и таким образом произвести постепенное мирное завоевание Кореи.
Этот проект был встречен сочувственно, в осуществлении его видели не только дальнейшее развитие политических задач России на Дальнем Востоке, но и материальные выгоды, и потому Безобразов нашёл не только нравственную, но и денежную поддержку.
Однако вовлечь в это предприятие казну Безобразову и его соратникам не удалось, и в лице министра финансов Сергея Юльевича Витте он встретил убеждённого противника, полагавшего, что участие в этом деле казны придаст ему нежелательное политическое значение.
Тогда на частные средства образовавшейся компанией приобретена была на имя господина Матюнина y Владивостокского купца Бриннера концессия, полученная последним от корейского правительства на эксплуатацию леса в бассейне реки Ялу, и организовано было “Русское лесопромышленное товарищество”, устав которого и был утвержден в июле 1901 AD.
Товариществу предоставлено было право содержать особую лесную охранную стражу.
Ближайшим распорядителем товарищества на месте был подполковник Генерального штаба Мадритов, который сумел привлечь к участию в деле известного в Маньчжурии грозного вождя хунхузов Линчи (Джан-джин-юани), числившегося в китайских войсках и прекрасно знакомого со всеми местными условиями.
В декабре 1902 AD Безобразов лично прибыл в Порт-Артур.
Здесь он высказывался о желательности противодействия агрессивной политике Японии и серьезно встревожил этим адмирала Алексеева.
Однако, вернувшись в Петербург, Безобразов сумел представить положение дела в столь блестящем виде, что возбудил к нему особый интерес.
Безобразов энергично настаивал на приостановке эвакуации наших войск из Маньчжурии, уже начатой 24 сентября 1902 AD.
С целью поднять русский престиж он указывал также на необходимость учредить на Дальнем Востоке наместничество с самыми широкими полномочиями.
Несмотря на решительное противодействие этим планам со стороны министров С. Ю. Витте, A. H. Куропаткина и гр. Ламздорфа, Безобразов при поддержке министра внутренних дел В. К. Плеве добился также осуществления их, и эвакуация была приостановлена.
В июне 1903 AD Безобразов предпринял вторую поездку в Порт-Артур, уже в качестве особо уполномоченного правительственного лица.
Ко времени его приезда в Порт-Артуре собрались: возвращавшийся из командировки в Японию генерал-адъютант Куропаткин, наши дипломатические представители: в Китае — Лессар, в Корее — Павлов и наш военный агент (аttaché militaire) в Японии — полковник Вогак; все они составили тогда совещание по вопросу об условиях эвакуации Маньчжурии и по экономическим и специально военным вопросам, вследствие чего в совещаниях этих принимали участие не только адмирал Алексеев и высшие чины местного управления, но и начальники отдельных войсковых частей.
Целью совещания было изыскание способов к мирному разрешению, без ущерба достоинству России, русско-японского конфликта.

Почти все члены совещания решительно высказались против агрессивной политики в Маньчжурии и Корее, и только Безобразов находил такую уступчивость несоответствующей интересам и достоинству России и полагал необходимым требовать от Китая предоставления России права эксплуатации всех горных и лесных богатств Маньчжурии, хотя бы это требование пришлось поддержать силой оружия.

Результатом этого совещания было журнальное его постановление о том, что договор 26 марта 1902 AD с Китаем о восстановлении его власти в Маньчжурии и эвакуации её исполнен быть не может и оккупация ее должна быть продолжена на срок, необходимый нам для довершения нужных военных мероприятий.
Возвратившись в Спб., Безобразов снова представил проекты осуществления своих планов.
Хотя они и встретили по-прежнему серьезную и вескую критику со стороны министров военного, финансов и иностранных дел, но Безобразов добился решения вопроса в желательном для себя смысле.

Безобразов 28 июля 1903 AD представил всеподданнейший доклад, в котором доказывал, что возможность нашего соглашения с Японией встречает затруднения, в силу англо-японского союза  и участия англичан во всех японских дипломатических переговорах, и что Япония, считая себя фактической обладательницей южной Кореи, рассчитывает захватить со временем и северную часть этого полуострова.

Считая, что при таких надеждах японцев трудно убедить, что та уступка, которую мы имеем в виду предложить им в Корее, будет ценным для них приобретением и что из-за него они должны сойтись с нами на Дальнем Востоке, Безобразов находил, что единственным выходом из настоящего положения являются:

• наше военно-политическое усиление на берегах Тихого океана
  
• изолирование Японии от содействия остальных держав, кроме Англии, которая якобы, “одна, как показало прошлое, фактически помогать Японии не будет”
  
• “когда эти мероприятия удадутся и японцы поймут свое положение, созданное политикой Англии, тогда можно будет рассчитывать на перемену понятий в Японии и на возможность с ней сговориться, но уже на более скромных для нее основаниях, нежели настоящие наши предполагаемые уступки”
  

Не дожидаясь результатов этого доклада, Япония и возбудила в июле 1903 AD вопрос о разграничении между ней и Россией сферы влияния на Дальнем Востоке.
30 июля того же года воспоследовал Высочайший указ об учреждении на Дальнем Востоке наместничества, a в Спб. — особого комитета по делам Дальнего Востока, Безобразов был назначен членом этого комитета со званием статс-секретаря.
Переговоры с Японией, как известно, завершились войной, исход которой стал концом и политической карьеры статс –секретаря Безобразова.
Алексеев
6-го апреля 1903 AD Алексеев был произведен в адмиралы с оставлением в звании генерал-адъютанта, a 30 июля того же года — назначен наместником Е. И. В. на Дальнем Востоке, хотя в официально представленных им мнениях и заключениях на проекты управления областями Дальнего Востока он неоднократно и решительно высказывался против учреждения там наместничества и просил в случае, если таковое будет учреждено, отозвать его с Дальнего Востока.
На этом посту Алексеева застала в 1904 AD русско-японская война, в которой ему пришлось играть страдательную роль, ибо общественное мнение России, не подготовленное к войне правящими сферами, возложило на него ответственность не только за её возникновение, но и за нашу неподготовленность к ней, в качестве же главнокомандующего он оказался лишённым всей полноты власти в руководстве военными операциями вследствие назначения ему “самостоятельного помощник” в лице генерала Куропаткина, занимавшего до тех пор пост военного министра.
В настоящее время, по документальным данным, роль Алексеева в военных событиях 1904 AD представляется в следующем виде.
Когда в июле 1903 AD японское правительство обратилось к нашему правительству с предложением пересмотреть существующие договоры наши как с Японией, так с Китаем и Кореей и представило проект их изменений, направленный к созданию полного господства Японии в Корее и к вытеснению России не только из этой страны, но и из Маньчжурии, Алексееву, по Высочайшему повелению, поручено было совместно с нашим тогдашним посланником в Токио рассмотреть этот проект и составить проект русских ответных предложений для представления таковых на Высочайшее благовоззрение.
Выполняя это поручение, Алексеев исходил из следующих оснований:

• не допускать вмешательства Японии в маньчжурские дела
  
• обеспечить свободу плавания русских судов вдоль корейских берегов
  
• воспрепятствовать образованию из корейской территории стратегической базы для враждебных против России действий Японии
  
• во всем же остальном предоставить ей широкие права в Корее
  

Составленный на этих основаниях ответ нашего правительства, как известно, не удовлетворил Японию, и в октябре 1903 AD она представила второй проект соглашения, рассмотрение которого, по Высочайшему повелению, опять было поручено Алексееву с указанием установить примирительную формулу, “отнюдь не отказываясь от основных наших требований”.
5 ноября 1903 AD Алексеев представил министру иностранных дел второй проект соглашения, при чем высказал, что “необходимо теперь же остановиться на тех последствиях, которые могут произойти в случае отказа Японии принять наш проект”.
Основываясь на энергичной деятельности Японии в Пекине и Сеуле, направленной против России при сочувствии и поддержке Англии и Америки, a также принимая в расчет непрекращающиеся приготовления Японии к усилению её боевой готовности, Алексеев высказывал предположение, что непринятие Япониею наших предложений может сопровождаться не только занятием Кореи, как предполагалось прежде, но и обращением к нам по маньчжурскому вопросу в согласии с Китаем.
Ввиду возможности такого исхода переговоров он предлагал замедлить передачу нашего проекта, “дабы иметь время привести в исполнение некоторые уже начатые мероприятия, направленные к усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке, что, в свою очередь, окажет влияние на японскую притязательность”.
После некоторых изменений в Спб. проект был передан японскому правительству 20 ноября и, как предвидел Алексеев, не удовлетворил Японию, которая, не выжидая уже результатов дальнейших переговоров, перешла от слов к делу.
24 декабря 1903 AD Алексеев телеграфировал в Спб. о целом ряде мероприятий японцев, несомненно свидетельствовавших об их намерениях занять Корею и установить над нею протекторат.
Придавая этому готовившемуся событию значение большой и серьезной опасности для нас в военном отношении, Алексеев “не с целью вызвать вооруженное столкновение, a исключительно в видах необходимой самообороны” предлагал принять ряд предохранительных мер, направленных к поддержанию равновесия в стратегическом положении сторон, нарушаемом оккупацией Кореи:

• или объявить мобилизацию в войсках Дальнего Востока и Сибири, ввести в Маньчжурии военное положение для удержания страны в спокойствии, обеспечения целости Китайской Восточной железной дороги и подготовки сосредоточения войск и занять войсками нижнее течение Ялу
  
• или довести до военного состава и начать перевозку в Иркутск 2 армейских корпусов, предназначенных для усиления войск Дальнего Востока, одновременно с сим принять меры по подготовке мобилизации остальных подкреплений и объявить на военном положении Маньчжурию и приморские крепости (Порт-Артур и Владивосток) для немедленного приведения последних в полную боевую готовность
  

В ответ на эти предложения Алексеев получил 30 декабря 1903 AD чрез военного министра следующие указания  -с началом высадки японцев в Корее :

• объявить Порт-Артур и Владивосток на военном положении
  
• приготовиться к мобилизации
  
• приготовить к выдвижению на корейскую границу отряды для прикрытия сосредоточения наших войск в Южной Маньчжурии
  

Вместе с тем ему указывалось принять все меры к тому, чтобы на корейской границе не произошло каких-либо столкновений, которые могли бы сделать войну неизбежной.
В целях во что бы то ни стало избежать разрыва с Японией в Спб. решено было “насколько возможно продолжать обмен взглядов с токийским кабинетом”, и посему через Алексеева отправлен был в Токио третий по счёту наш проект соглашения с Японией.
Ознакомившись с ним, Алексеев тотчас же, 20 января 1904 AD, телеграфировал в Спб., что “непрекращающиеся военные приготовления Японии достигли уже почти крайнего предела, составляя для нас прямую угрозу”, и потому “принятие самых решительных мер с нашей стороны для усиления боевой готовности войск на Д. Востоке не только необходимо в целях самообороны, но, может быть, послужит последним средством избежать войны, внушая Японии опасения за благоприятный для нее исход столкновения”.
Поэтому он полагал необходимым тотчас же объявить мобилизацию войск Дальнего Востока и Сибири, подвезти войска к району сосредоточения и решительными действиями нашего флота воспротивиться высадке японских войск в Чемульпо.
В ожидании скорого ответа на эти насущные запросы Алексеев вывел порт-артурскую эскадру на внешний рейд, дабы по получении согласия на свои предложения, не теряя ни минуты, двинуть флот наш к берегам Кореи.
Однако ответ на них адмирал Алексеев получил из Спб. лишь 27 января, когда японцы начали уже военные действия и бомбардировали Порт-Артур; 24-го же января им была получена из министерства иностранных дел депеша лишь с извещением о разрыве дипломатических сношений с Японией.
Не содержа никаких практических, реальных указаний, как надлежит трактовать этот факт и что следует делать, депеша говорила лишь о том, что ответственность за последствия, могущие произойти от перерыва дипломатических сношений, остается на Японии.
При таких условиях и имея в виду ясно выраженное государем горячее желание его “избавить Россию от ужасов войны”, адмирал Алексеев лишён был возможности что-либо предпринять и должен был проявить крайнюю осторожность в своих действиях, чтобы посылкою эскадры к Корейским берегам не повести к вооруженному столкновению с Японией, которого в Спб. избегали до самого последнего момента.
Такое отношение Алексеева к депеше министерства иностранных дел, полученной им 25 января, нашло себе затем подтверждение в правительственном сообщении о разрыве дипломатических сношений, успокоительно заявлявшем, что таковой не означает ещё начала войны.
В общем роль Алексеева в ходе переговоров с Японией ограничилась лишь совещательным участием его в них и ролью передаточной инстанции дипломатических бумаг, которыми наше министерство иностранных дел обменивалось со своим представителем в Токио и с токийским кабинетом.
По существу же представления, сделанные Алексеевым в Спб., проникнуты были духом твёрдого, энергичного отпора притязаниям Японии на Маньчжурию, деятельной военной подготовки к возможным с ее стороны агрессивным действиям и к захвату в них инициативы.
Вера в благоприятное “разрешение кризиса”, царившая в Спб., сделала также то, что все мероприятия по усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке осуществлялись крайне экономно, не спеша, без сознания их крайней необходимости и неотложности.
Нося громкий и ответственный титул “Наместника Е. И. В. на Дальнем Востоке”, Алексеев в действительности вследствие междуведомственной розни трех министерств, имевших непосредственное отношение к делам далекой окраины, и бюрократической централизации управления ею лишён был и в этом отношении реальной полноты власти.

• специальный интерес Англии — в безопасности индийской границы
  
• специальный интерес Японии — в Корее, которая признавалась Англией состоящей под исключительным влиянием Японии
  

• а) обеспечение и сохранение общего мира в областях Восточной Азии и Индии
  
• b) охрану общих интересов всех держав в Китае посредством обеспечения независимости и целости Китайской империи и начала равенства прав всех народов на торговлю и промышленность в Китае
  
• с) сохранение территориальных прав высоких договаривающихся сторон в областях Восточной Азии и Индии и защиту их специальных интересов в названных странах “.
  

1. Ст. 1. “Условлено, что всякий раз, когда, по мнению Великобритании или Японии, какие-либо из прав и интересов, упомянутых во вступительной части настоящего соглашения, окажутся в опасности, оба правительства вступят друг с другом в полные и откровенные объяснения и обсудят совместно меры, которые могли бы быть приняты для защиты таких находящихся под угрозой прав и интересов”.
   
2. Ст. 2. “Если вследствие ничем не вызванного нападения или враждебного действия, где бы оно ни произошло, со стороны какой-либо иной державы или держав одна из договаривающихся сторон была бы вовлечена в войну для защиты своих территориальных прав или специальных интересов, упомянутых во вступительной части настоящего соглашения, то другая договаривающаяся сторона придет сразу на помощь своему союзнику и будет вести войну совместно и заключит мир по взаимному с ним соглашению”.
   
3. Ст. 3. “Так как Япония обладает преимущественными политическими, военными и экономическими интересами в Корее, то Великобритания признает право Японии принять такие меры руководительства, контроля и покровительства в Корее, какие она может считать подходящими и необходимыми для охраны и развития этих интересов, с тем, чтобы, однако, такие меры не противоречили началу равенства прав всех народов на торговлю и промышленность”.
   
4. Ст. 4. “Так как Великобритания имеет специальный интерес во всем, что касается безопасности индийской границы, то Япония признаёт её право принимать такие меры вблизи этой границы, какие она может найти необходимыми для защиты ее индийских владений”.
   
5. Ст. 5. “Высокие договаривающиеся стороны соглашаются, что ни одна из них не войдет, не посоветовавшись с другой, в отдельное соглашение с какой-либо иной державой во вред целям, изложенным во вступительной части настоящего соглашения".
   
6. Ст. 6. “Что касается настоящей войны между Японией и Россией (то есть войны 1904—1905 AD), то Великобритания будет продолжать сохранять строгий нейтралитет, разве только какая-нибудь другая держава или державы присоединились бы к военным действиям против Японии, в каковом случае Великобритания придет на помощь Японии, будет вести войну совместно и заключит мир по взаимному соглашению с Японией”.
   
7. Ст. 7. “Условия, на которых вооруженная помощь должна быть оказана одной державой другой в обстоятельствах, упомянутых в настоящем соглашении, и средства, которыми такая помощь приводится в осуществление, будут установлены морскими и военными властями договаривающихся сторон, каковые время от времени будут советоваться друг с другом полно и откровенно обо всех вопросах обоюдного интереса”.
   
8. Ст. 8. “Настоящее соглашение ввиду постановлений ст. 8-й должно войти в действие немедленно со дня подписания и остается в силе в течение десяти лет с этого дня. В случае, если ни одна из высоких договаривающихся сторон не оповестит за 12 месяцев до истечения сказанных 10 лет о намерении прекратить соглашение, оно будет оставаться в силе в течение одного года со дня, когда одна из высоких договаривающихся сторон от него откажется; но если, когда наступит день, назначенный для его прекращения, один из союзников окажется в действительности вовлеченным в войну, союз ipso facto должен продолжаться до заключения мира”.